Позднее осознание обдало Джереми холодом — темноволосый юноша из его снов! — Ну ты и чудак, — одобрительно, хотя и немного панибратски заметил Ферранте. Вероятно, у него было свободное время. Его слова не прозвучали обидно. Сидя в кресле, паренек только криво улыбнулся. «Если бы ты знал!» — А что тут поделаешь? — сказал он.

Брадобрей продолжал шумно изумляться такому парикмахерскому диву. Он отступил на шаг и, порывшись в бездонном кармане куртки, достал маленькое зеркальце, чтобы Джереми мог полюбоваться на себя.

Его отражение выглядело по-разному в левом и правом глазу. Нет, он пока не был похож на темноволосого юношу… но вполне мог сойти за его близкого родственника.

Потом они с молодым воином вышли на улицу. — А здесь не так много солдат, — заметил Джереми. — Ага, не больше дюжины. Юноша с интересом оглядывал прохожих. — Ну, слуг сразу можно отличить, они все одеты как я. А остальные, наверное, студенты? — Угу. У студентов, и женщин и мужчин, длинные волосы. А одеты все, особенно самые богатые, так, словно вылезли из бочки с навозом. Ну, и еще рабы. Немного. У них на шее металлические ошейники. — Рабы?

Юноша наспех сверился с внутренней памятью — так и есть. На него обрушилось внезапное озарение — он понял, что за обруч носила на шее Карлотта. Он был золотой, тоненький и красиво вычеканенный. Его запросто можно было сломать. Действительно, только рабы могли носить подобное в этой стране. Джереми выспросил у Ферранте все, что тот знал. На территории Академии находилось мало местных рабов, всего двое-трое, остальных привезли с собой в качестве слуг иностранные студенты. Новая память Джереми подсказала, что рабовладение не было распространено на землях Морского лорда. Правда, и не запрещалось.

Древний закон и обычай Пангур-Бана, действующий и в Академии, требовал, чтобы рабы всегда носили металлические ошейники. У Карлотты этот обруч был скорее символом, чем обычным ошейником. Едва ли его заклепали намертво. Но тем не менее это означало, что Арнобий фактически владел ею. Позже Джереми узнал ее историю из разных источников. Девушку преподнесли в дар лорду Виктору от другого правителя, которого Ферранте назвал султаном. Было недипломатично отвергать дар или, приняв его, отпустить девушку на волю. Ферранте был в увольнении, но поскольку не имел ни гроша и не мог отправиться в город, чтобы поразвлечься, предложил юноше показать окрестности. — Может, твой хозяин как-нибудь пошлет тебя в загон, с поручением. Лучше сразу выяснить, где он находится. К тому же я сам там постоянно околачиваюсь.

Пройдя пару шагов, Джереми пошел медленней, сообразив, что ему предстоит столкнуться со многими домашними животными. Вот тут он впервые осознал свою странную власть над ними. Животные сходили с ума, стараясь выказать ему свое расположение и обожание. В садах, за оградой, стояли верблюды — двугорбые и одногорбые. Их хозяева, учителя и студенты, выбрались на свежий воздух, чтобы подискутировать, разбившись на группы.

Как только Джереми попал в поле зрения зверей, они сгрудились у ограды и уставились на него, прядая ушами и принюхиваясь. Казалось, их радовало само присутствие юноши и им не терпелось узнать, что он будет делать. К счастью, Джереми заметил странное поведение животных раньше, чем окружающие. Он мысленно приказал зверям отвернуться и заняться своими делами, и они быстро повиновались.

Повезло, что спутник Джереми был погружен в какие-то свои мысли. То же самое повторилось, когда они дошли до загонов с коровами и овцами. Домашние твари столпились у забора и двигались вслед за двоими парнями, неотрывно глядя на Джереми преданными глазами. Свинья в большом загоне повела себя точно так же. Впереди показался курятник, но юноша предпочел обойти его.

Паренек уже начал жалеть, что приехал в Академию. Он едва удерживался, чтобы не спросить у своих нанимателей и остальных знакомых, не знали ли они Сал. Но правильно сформулировать вопрос он не умел, особенно если учесть, что Сал — это не настоящее имя девушки. И Джереми снова дал себе зарок — не упоминать имя Сал, пока он не встретится с нужными людьми, которых она сама назвала. Он только надеялся, что существует более простой способ возвращения магического талисмана, чем пробивание его головы.

Юноша размышлял, жила ли когда-нибудь Сал в одном из таких белых домиков. А если жила, то чем она занималась? Наверное, она была студенткой, У нее, вероятно, была семья. И любовник… или целая куча любовников. Но последняя мысль была слишком болезненной.

Почему-то Джереми не мог представить Сал в этой обстановке. И волшебное зрение и память не могли помочь в этом.

Око Аполлона проникало за внешний облик предметов и людей в Академии. Постепенно он .узнавал разные подробности о том, что считал необычным. Но юноша продолжал задавать вопросы об интересующих его вещах очень осторожно, не желая выдавать свою волшебную силу. По крайней мере, пока не выполнит обещание, данное им Сал.

Территория Академии и ее здания явили взору Джереми множество непонятных и незнакомых вещей и предметов. Но почти всегда Захватчик предоставлял хотя бы краткие объяснения. И юноша уже начал распознавать среди общего шума, поступающего в левое ухо, отдельные звуки.

И один из этих новых звуков напомнил ему о недавних волшебных снах — мелодия, которую наигрывали на лире.

Глава 14

Комната, отведенная Джереми, была совсем крохотной. Вместо двери были шторы, за которыми находился коридор, соединяющий спальню и гостиную Арнобия. Карлотта жила тоже в маленькой комнатке этажом выше. Там же, на верхнем этаже, жили телохранители, один из которых постоянно стоял на часах у двери ученого. Остальные, находившиеся на дежурстве, охраняли подступы к окнам.

Пока в услугах Джереми не нуждались: он обязан был следить за порядком в комнатах Арнобия, бегать с поручениями и напоминать о режиме дня, о котором ученый постоянно забывал.

Карлотта проводила в комнатах хозяина столько же времени, сколько и у себя. Так что они с Джереми виделись довольно часто. На третий день пребывания на территории Академии Арнобий послал юношу в библиотеку. В записке, которую парень нес, ученый просил архивариусов подобрать какой-то редкий манускрипт, содержащий сведения о зарождении обрядов культа Аполлона.

Когда Джереми вошел в огромный зал — собственно, череду залов, соединенных высоким арочным коридором, — он замер, открыв рот. Да, тут было чему удивиться. Та сотня книг, которая была у Арнобия с собой на корабле, не шла ни в какое сравнение с количеством явившихся глазам пораженного юноши. Он никогда не видел ничего подобного, а обратиться к новой памяти еще не догадался. Легкий аромат пыли и чернил, пергамента и бумаги свидетельствовал о наличии в библиотеке древних рукописей. С некоторых полок снисходительно взирали мраморные лики богов и людей. Высокие окна, дающие много света, открывали вид на зеленые лужайки, деревья и дальние холмы. Где-то впереди по коридору спорили два голоса. Оба были терпеливы и спокойны, их хозяева явно считали себя правыми.

Когда Джереми предъявил записку, его попросили подождать, пока служитель отыщет нужную книгу. Юноша подумал, что поиск может затянуться по крайней мере на час.

Ожидая, Джереми заметил Карлотту, которая пришла в библиотеку с таким же поручением. Девушка предложила показать ему библиотеку и Зал статуй. Парень был очарован настолько, что на какое-то время забыл о своей миссии. В центре всего комплекса Академии находился выставочный зал, выстроенный в особом архитектурном стиле. Когда-то он был храмом каких-то богов. По крайней мере, он был похож на храм, с двойным рядом скульптур, обращенных лицом друг к другу. Здесь были представлены все известные боги. Над каменными статуями высились ажурные арки, а пол был вымощен плиткой.

Библиотека и зал со скульптурами стояли напротив, так что казалось, будто они составляли одно целое. Высокие стеллажи с книгами предоставляли множество укромных уголков, где можно было оставаться незамеченным. На пьедесталах и каменных стенах были вырезаны имена множества богов. Сотни имен, намного больше, чем скульптур в зале.